Когда Влад Сташевский на пике популярности объявил о своем решении уйти от продюсера Юрия Айзеншписа, у всех без исключения это вызвало если не шок, то, по крайней мере, полное недоумение. Как это так? Признанный плейбой, который своими песнями сводит с ума всю прекрасную половину человечества подросткового возраста, сознательно покидает эшелон звезд первой величины? Оказалось, нет. Когда я увидела, как Влада встречает публика, то поняла: забвение этому артисту не грозит!

Миллионы Айзеншписа зависели от моей мамы!

— Влад, теперь вы можете ответить, почему ушли от продюсера Юрия Айзеншписа?
— Если говорить официально, то мы исчерпали себя и не могли что-то предложить друг другу. Когда я сообщил продюсеру о своем решении, то Юрий Шмильевич повел себя, скажем мягко, не по-мужски и стал рассказывать в своих интервью, что от него не уходят. Более того, он очень испугался, что вслед за мной уволится и моя мама, работавшая у него бухгалтером, и тогда вся его империя рухнет. Когда мама спросила у меня, уходить ей или нет, я ответил: «Мама, какая тебе разница, где работать? Юра тебе нормально платит и будет продолжать платить. Оставайся!» И до самой смерти Айзеншписа она работала у него.
— Правда, что одной из причин ссор было желание продюсеров придумать вам псевдоним?
— Правда. Юрий Айзеншпис и Владимир Матецкий пытались «сделать» меня СТАРшевским. Но я не поддался на это, потому что по контракту право на псевдоним принадлежит продюсеру. Я уже не говорю, что смена фамилии приводит к изменению судьбы, не всегда в лучшую сторону. Вы просто не представляете, как сейчас мучается в судах Дмитрий Билан, согласившийся изменить имя и всего одну букву фамилии.
— Вы успели помириться с бывшим продюсером?
— А мы и не ссорились! После моего ухода мы продолжали еще восемь лет общаться, хотя благодаря его усилиям передо мной тогда закрылись очень многие двери на радио и телевидении, но от голода я не умер. За эфиры надо платить. Будучи человеком с высшим экономическим образованием (у меня диплом по специальности «Управление торговыми предприятиями в сфере услуг»), я просчитал эффективность такого сотрудничества и понял — производство нерентабельно. Всяких «шарманок», «граммофонов» и прочих безделушек у меня дома пылится целая стенка. Но за все это Айзеншпис заплатил!
— Вы сейчас богатый человек?
— Очень обеспеченный. У меня график гастролей расписан на полгода вперед, я по-прежнему работаю при полных залах. Я это объясняю только тем, что перерос из популярного артиста в известного. В моем репертуаре порядка ста песен, из них тридцать хитов: «Любовь здесь больше не живет», «Я не буду тебя больше ждать», «Берег» и др. Без них не обходится ни один концерт, и возраст им не помеха. Я появился на сцене как Влад, и когда мне будет 45 лет, я останусь Владом. Мой репертуар не звучит фальшиво из уст мужчины.
— Вы капризный артист?
— Я в 33 года понял, что не являюсь настоящим артистом, потому что прежде всего я сын для своей мамы, муж — для жены, отец — для сына. Мой райдер занимает два абзаца, из которых первый — номер люкс, а второй — техническое оснащение на сцене. Когда я вижу договоры своих коллег, в которых расписано, что М&M’s должны быть разложены по цвету в конфетницах, то обалдеваю. Я не понимаю, как от этого зависит выступление артиста.

Грудь в крестах за концерты в каске

— Влад, за что вас наградили боевыми наградами?
— Наградным крестом «Защитник Отечества» I степени — за многочисленные выступления в каске перед солдатами и офицерами в двух чеченских войнах. А потом моряки наградили юбилейной медалью «300 лет Российскому флоту» за то, что не поддался морской болезни.
— Как вы попали в театр?
— Около трех лет назад режиссер Ольга Глубокова пригласила меня в спектакль «Изобретательная влюбленная» по пьесе Лопе де Вега. Но на этом моя карьера драматического актера не закончилась, я снялся в сериале под рабочим названием «Кошки-мышки», где сыграл негодяя-интеллигента, а не героя-любовника.
— Ничего себе!
— А мне не было трудно, я же с первого класса состоял на учете в милиции. Не было недели, чтобы я не поучаствовал в какой-то драке. Естественно, маму вызывали и в школу, и в милицию. Можно сказать, у меня детства не было! Я занимался спортом, учился в музыкальной школе. И в мае каждый год у меня от перегрузки шла кровь носом. Но я благодарен маме за загруженность — я вырос успешным человеком, хотя музыкалку ненавидел и до 5-го класса занимался из-под палки. А в 16 лет я имел черный пояс по карате.

Голливудская свадьба в Лас-Вегасе

— У вас был очень скандальный развод. Расскажите о том, как сложилась ваша личная жизнь после этого.
— Мы с моей второй женой Ириной вместе уже пять лет, хотя расписались полтора года назад. Она моложе меня на 10 лет. И хочу вам сказать, что стоило дожить почти до 30 лет, чтобы ее встретить. Мы познакомились, когда Ире было всего 18 лет. И, признаюсь, без какого-то вмешательства высших сил не обошлось. Мой родной дядя с родителями Иры дружит 30 лет, и об этой девушке я слышал не раз. И вот когда 1 марта ее увидел, меня как током ударило.
— Почему же вы пришли к решению создать семью всего полтора года назад?
— Потому что нам не хотелось свою семейную жизнь начинать с бытовых проблем: я купил для нас квартиру в два раза больше, а Ирина окончила факультет психологии МГУ. К тому же ей не хотелось брать мою фамилию. Сейчас жена работает в иностранной авиакомпании, и там никто не знает, кто ее муж. Ольгу, мою первую супругу, это тоже не интересовало.
— Как на самом деле в вашей жизни появилась Ольга Алехина. Ведь злые языки приписывали это знакомство продавцу «лохматого золота» Пете Листерману.
— Этот сутенер для миллионеров к нашей истории не имел никакого отношения. Все произошло на вечеринке на теплоходе. Я там выступал, а Ольгу пригласили друзья. Я сразу же обратил внимание на симпатичную блондинку и решил, что смогу завоевать ее расположение с полпинка. Когда Ольга вышла на палубу подышать свежим воздухом, я подошел к ней и попросил телефончик. И представляете — она мне его не дала. Меня это зацепило, и с этого дня я начал охотиться за ее сердцем: заваливал цветами, чем-то удивлял…
— Где состоялась ваша вторая свадьба?
— Ирина захотела свадьбу в Лас-Вегасе.
— Влад, вы способны простить измену?
— Нет, если я верен, зачем мне кого-то прощать? И в первом браке я Ольге не изменял.
— А как же любовный список Сташевского, в который вошли и Ветлицкая, и Салтыкова?
— Я о нем прочитал уже в газете! Но по хитрой улыбке Айзеншписа понял, что он к этому имеет прямое отношение. А мне тогда было 19 лет, и моему самолюбию весьма польстило.
— Как складываются ваши отношения с сыном Даниилом?
— Я однажды спросил, как ему живется с моей фамилией. Он ответил: «Нормально», — и я вздохнул с облегчением. Дело в том, что когда мне было всего год и восемь месяцев, мой отец ушел из семьи, забрав из дома в одеяле все, вплоть до вилок и ложек. А мама осталась со мной на руках. Спустя 30 лет он раскаялся. Но моей маме от этого легче не стало! Я оставил Ольге с сыном все. Мы поступили правильно, когда решили развестись. Ведь если бы я познакомился с Ириной, будучи женатым, то очень пожалел бы об этом. Потому что из-за сына вряд ли решился бы на развод даже ради любимой женщины.

На главную
Все интервью